ФРОНТОВОЙ АЛЬБОМ
«Ой, мороз, мороз, не морозь меня…» – это твоя любимая песня, папочка. Я не забыла. Знаешь, я часто с тобой разговариваю, прошу совета, жду похвалы. И хотя ни разу не услышала ни слова, чувствую, что ты рядом. Ты очень любил меня.
Помнишь, ты мне рассказывал, когда я родилась в 1953-м, ты был на военном полигоне. И в честь моего рождения самовольно выстрелил из пушки. Тебя хотели наказать, но обошлось: ведь в честь дочери! Ласково и нежно всегда звал меня – Любонёчек. Ах, услышать бы еще раз!
Очень часто вспоминаю нашу с тобой поездку в Оршу (вроде я тогда в седьмом классе была). Тебя пригласили на открытие памятника легендарной «катюши» и взял с собой меня. Надел военную парадную форму со всеми боевыми наградами. Я так была горда!
Помнишь, ты мне рассказывал, когда я родилась в 1953-м, ты был на военном полигоне. И в честь моего рождения самовольно выстрелил из пушки. Тебя хотели наказать, но обошлось: ведь в честь дочери! Ласково и нежно всегда звал меня – Любонёчек. Ах, услышать бы еще раз!
Очень часто вспоминаю нашу с тобой поездку в Оршу (вроде я тогда в седьмом классе была). Тебя пригласили на открытие памятника легендарной «катюши» и взял с собой меня. Надел военную парадную форму со всеми боевыми наградами. Я так была горда!
Поговори со мной, отец…
Людмила БАСКАКОВА,
учитель ГУО «Цельская средняя школа» Осиповичского района Могилевской области
учитель ГУО «Цельская средняя школа» Осиповичского района Могилевской области
Вчера приезжал Сережа. Это мой сын. Вы не знакомы. Ты только Леночку на руках держал маленькую, а ей сейчас уже за сорок. И у Лены прекрасная дочь Полина. Она пока в шестом классе, но уже подает надежды будущего литератора. Принимает участие в литературных конкурсах.
Да, про Сережу. Он о тебе много знает, но всегда с сожалением говорит: «Жаль, что деда не довелось увидеть…» Вот и вчера мы с ним долго рассматривали твои награды. Открыли книгу «Память» Осиповичского района. В разделе «Они вернулись победителями» твое имя: «Щербик Петр Михайлович, родился в 1924 году, 1-й Белорусский фронт, награжден орденом Славы 3 степени, двумя медалями «За отвагу», медалью «За боевые заслуги».
Да, про Сережу. Он о тебе много знает, но всегда с сожалением говорит: «Жаль, что деда не довелось увидеть…» Вот и вчера мы с ним долго рассматривали твои награды. Открыли книгу «Память» Осиповичского района. В разделе «Они вернулись победителями» твое имя: «Щербик Петр Михайлович, родился в 1924 году, 1-й Белорусский фронт, награжден орденом Славы 3 степени, двумя медалями «За отвагу», медалью «За боевые заслуги».
Все твои медали пока у меня. Они хранятся в платочке, который завязан в узелок. Так наши предки хранили самое ценное. Сережа знает, что он их унаследует, чтобы сберечь память о тебе для нашего рода.
На смородине уже набухли почки. Не успеешь оглянуться, как поспеют ягоды. Моя внучка любит есть с куста, а я ей говорю, что нужно мыть. Но ведь и я ж такая была! И как же хочется услышать твой родной голос: «Любанек, не ешь грязную смородину!»
На смородине уже набухли почки. Не успеешь оглянуться, как поспеют ягоды. Моя внучка любит есть с куста, а я ей говорю, что нужно мыть. Но ведь и я ж такая была! И как же хочется услышать твой родной голос: «Любанек, не ешь грязную смородину!»
ФРОНТОВОЙ АЛЬБОМ
«…Брат в партизаны ушел, а нас куда-то везут. Но уезжать далеко от дома я не хочу, ведь война будет недолгая, она скоро кончится. Все в этом уверены. Поэтому мы с девчатами решили вступить в 129 отряд. Нас долго не хотели зачислять: нет документов, но потом дали справки и нас приняли в прачечный отряд. Мы сейчас в Крутиках. Все хорошо, дали сухпаек, есть где спать, рядом озеро, мы будем стирать. Работы много, одежды и белья целые горы, нас всего десять человек. Мама, я буду стараться, скоро уже, я уверена, свидимся снова…»
Письма дочери, домой не отправленные…
Елена Захарик , д.Боровляны
«…Мама! Война закончилась! Мы сейчас очень далеко от дома, но скоро нас уже отправят домой. Ох, мама… Страха насмотрелись, руками наработались, ногами натоптались, пора уже и домой. Первым делом расцелую тебя и братьев! Только бы вы меня дождались…»
«...Скоро 3 декабря 1941 г., мне уже 16 лет исполняется. Помню, ты говорила, что сошьешь мне платье все в цветах, чтобы я была краше всех на танцах... Говорят, скоро нас будут перебрасывать дальше в тыл…»
«…Сегодня 5 февраля 1942 г. Нас с невесткой перевезли дальше в тыл. Как ты там? Как братья? Наверно, в нашей деревне уже немец… Нам говорят полоскать белье. Руки промерзают до костей. Не выдали никакой одежды, говорят, вольнонаемным не положено. Бригадирша научила накручивать портянки из всего, что попадется. Нас разбили на две группы. Один день полощем белье, другой чистим шинели от мусора и вшей… Мама, когда же война кончится?..»«…31 декабря 1942 г… Нас несколько раз перевозили с места на место. Никто ничего сильно не объясняет, только придут и скажут вещи собирать. Дяденька, тот, что командует нами, сказал, что немца отогнали от Москвы. Сказал снова собираться. Поедем ближе к Москве, будут нас переформировывать…»
«…1 апреля, нас перекинули в Усмань, что в Воронежской области. Мне тут жутко. Поставили палатку на 80 человек. Рядом летная часть. Давно уже не слышала разговоров про скорую победу. Иногда думаю, а будет ли она, а встречу ли я вас снова?.. А потом гоню эти мысли, да и некогда думать. Мы приняли присягу. Теперь мы в действующей армии…»
«…Давно не писала. Стояли в Харькове. Жили прямо в вагонах. Помню только бесконечные эшелоны раненых… А потом малярия. Все заболели. Начнут бомбить, а у нас сил нет даже с кровати встать, все желтые лежали. Очень пить хотелось. Написала завещание, пока не была в бреду, чтоб знали, где меня похоронить. А теперь мы в Молдавии. Нас тут вином разбавленным лечат и таблетками…»
««…Из Молдавии в Румынию, а оттуда в Венгрию… Мама, какие тут страшные бои…»
ФРОНТОВОЙ АЛЬБОМ
Ішла дзяўчына па вайне…
Ирина Кожемяко, г. Орша
Кажуць, што вайна – гэта справа мужчын. Ды толькі без іх, вялікіх працаўніц вайны, перамогі не было б. Адной з такіх працаўніц вайны была Баравік Ніна Іванаўна.
Таму і не любіла Ніна Іванаўна ўспамінаць пра вайну. Як яна гаварыла, што нават памяццю не хоча вяртацца ў тое пекла. А калі прасілі выступіць перед моладдзю або даць інтэрв'ю, гаварыла: «Ну які я герой? Я ж не страляла!». Так, не страляла – гэта была паўсядзённая праца, якая прыраўноўваецца да гераізму: вяртаць да жыцця, лячыць, даглядаць, падбадзёрваць, дапамагаць, здаваць кроў для цяжка параненых. Ніна Іванаўна ўзгадала, як адзін салдат-украінец, якому пералілі яе кроў, жартаваў: «Узяў бы цябе ў жонкі, ды нельга: мы ж з табой цяпер па крыві родныя…».
А вось вытрымкі з узнагароднага ліста: «…т. Баравік валодае тэхнікай пералівання крыві… Праз яе рукі прайшло каля 2,5 тысячы параненых» і заключэнне: «Дастойна ўзнагароды медалём «За баявыя заслугі». А ў даведцы, выдадзенай Баравік Ніне Іванаўне ад 06.10.1945 г. запісана 18 (!) падзяк «за хорошую работу по уходу за раненными».
Такая была вайна ў ст. сяржанта медслужбы Баравік Н.І., якая ваявала не страляючы, змагалася за жыцці людзей, адваёўваючы іх ў смерці. А на пытанне: «Чаго Вам больш за ўсё хацелася на свеце?» – нязменна адказвала: «Каб толькі не было вайны, каб усе жылі ў міры». І гэта яе жаданне для нас гучыць сёння як запавет, як наказ берагчы мір.
А вось вытрымкі з узнагароднага ліста: «…т. Баравік валодае тэхнікай пералівання крыві… Праз яе рукі прайшло каля 2,5 тысячы параненых» і заключэнне: «Дастойна ўзнагароды медалём «За баявыя заслугі». А ў даведцы, выдадзенай Баравік Ніне Іванаўне ад 06.10.1945 г. запісана 18 (!) падзяк «за хорошую работу по уходу за раненными».
Такая была вайна ў ст. сяржанта медслужбы Баравік Н.І., якая ваявала не страляючы, змагалася за жыцці людзей, адваёўваючы іх ў смерці. А на пытанне: «Чаго Вам больш за ўсё хацелася на свеце?» – нязменна адказвала: «Каб толькі не было вайны, каб усе жылі ў міры». І гэта яе жаданне для нас гучыць сёння як запавет, як наказ берагчы мір.
З фатаграфіі з далёкага пераможнага 45-га глядзіць на нас маладая, прыгожая дзяўчына. Адкрыты твар, ласкавы пагляд, ледзь улоўная ўсмешка на вуснах. Гледзячы на яе, цяжка ўявіць, што за плячыма ў гэтай маладзенькай дзяўчыны доўгія франтавыя будні, якія вядуць адлік з сакавіка 1943 г. Пасля заканчэння школы медсясцёр была мабілізавана ў Чырвоную армію, залічана на службу ў ХППШ – 5144 палатнай медсястрой. І пачаліся трывожныя, з нямецкімі абстрэламі і бамбёжкамі, бяссонныя дні і ночы.
«Хоць мы знаходзіліся далёка ад перадавой, але невыносны грукат даносіўся да нашай палаткі: роў матораў, лясканне металу, выбухі снарадаў. Здавалася, што лопнуць перапонкі і сэрца разарвецца, – дзялілася перажытым Ніна Іванаўна. – Ці было страшна? Яшчэ як! Асабліва ў першыя дні, месяцы. А потым крыху прывыклі. Ды і не было часу звяртаць на гэта ўвагу. Мы дзень і ноч займаліся параненымі байцамі. Задрэмлеш на нейкія 1–2 гадзіны падчас чарговага бою – і зноў за працу. Помню, прывезлі салдата, раненага ў галаву, раблю перавязку і ледзь трымаюся, каб не заплакаць, а ён мне шэпча: «Не горюй, сестричка»… Не я яго, а ён мяне падбадзёрваў. А ў аднаго раненне ў грудзі, ен кідаецца, крычыць, рвецца ў бой і заціхае… назаўсёды (плача). Вось да чаго так і не змагла прывыкнуць – гэта да смерці. Колькі было яе на маіх вачах, і кожная смерць – гэта боль, душэўныя раны, якія не ў сілах залячыць нават і час».
«Хоць мы знаходзіліся далёка ад перадавой, але невыносны грукат даносіўся да нашай палаткі: роў матораў, лясканне металу, выбухі снарадаў. Здавалася, што лопнуць перапонкі і сэрца разарвецца, – дзялілася перажытым Ніна Іванаўна. – Ці было страшна? Яшчэ як! Асабліва ў першыя дні, месяцы. А потым крыху прывыклі. Ды і не было часу звяртаць на гэта ўвагу. Мы дзень і ноч займаліся параненымі байцамі. Задрэмлеш на нейкія 1–2 гадзіны падчас чарговага бою – і зноў за працу. Помню, прывезлі салдата, раненага ў галаву, раблю перавязку і ледзь трымаюся, каб не заплакаць, а ён мне шэпча: «Не горюй, сестричка»… Не я яго, а ён мяне падбадзёрваў. А ў аднаго раненне ў грудзі, ен кідаецца, крычыць, рвецца ў бой і заціхае… назаўсёды (плача). Вось да чаго так і не змагла прывыкнуць – гэта да смерці. Колькі было яе на маіх вачах, і кожная смерць – гэта боль, душэўныя раны, якія не ў сілах залячыць нават і час».
ФРОНТОВОЙ АЛЬБОМ
Только помня о прошлом, есть шанс на будущее…
Наталья Савицкая, г. Витебск
Владимир Петрович Аглушевич – мой дедушка. Двоюродный. Родной брат бабушки по материнской линии. Красивый, рослый, весельчак и балагур, в сердце которого есть место для меня, ребенка. Вот он, играючи, подбрасывает меня своими сильными руками вверх, а я заливаюсь счастливым детским смехом…
Тогда в далеком сорок пятом его сестра, моя бабушка, получила повестку, что брат ее, которого она не видела с 1940 года и ничего о нем не знала все годы войны, погиб как герой. Но где и при каких остоятельствах это произошло, семья не знала долгие десятилетия. Только в восьмидесятые в руки моей маме случайно попала повесть Михаила Казачинского «Огненный узел». Среди героев произведения мама обнаружила стопроцентного тезку своего дяди. Сердце забилось сильно-сильно. Где-то в сознании стучал вопрос: совпадение или это действительно наш дядя Володя? Завязалась переписка, автор произведения оказался другом и фронтовым командиром дяди Володи. Так, перелистывая страницы книги, наша семья узнала подробности жизни и смерти его на войне.
24 января 1944 года танковая бригада дяди Володи получила приказ наступать, двигаясть по шоссе на районный центр Шимск под Нижним Новгородом. В районе д. Борки и д. Северная Поляна танки заняли оборону. Подступы были крайне невыгодны: болота. 26 января в 12.30 танки вышли на западную опушку д. Воронково и встретили сильный огонь противника. Три танка оказались в окружении на поляне посреди рощи. В одном из них находился дядя Володя. Как выяснилось позже, им была выслана помощь, которая прорвала огненное кольцо врага в 18.00 26 января, а в 20.00 была освобождена и сама д. Воронково. Только вряд ли дядя Володя узнал об этом. Тот бой стал последним боем командира танкового взвода Владимира Петровича Аглушевича.
Целый день он с товарищами держал оборону своей позиции, но силы были не равны, а географическая позиция, на которую попали танкисты, не выгодна для машины. Дядя Володя сгорел в танке. Больно представлять, что чувствовал молодой парень в последние минуты жизни. И пусть лет ему было немного, но силы воли и выдержки ему было не занимать: он не сдался, не убежал, он умер, став примером несгибаемости и патриотизма для нас, его потомков.
Орден Отечественной войны I ст. 13.02.1944 года он получил вполне заслуженно, но уже посмертно. Поэтому сейчас, с помощью газеты «7 дней», от имени всех, кто погиб, их детей, которые не родились, я хочу обраться к нынешнему поколению: не забывайте о них, ваших родных, того каждого третьего белоруса, погибшего за мир, вашу свободу и счастье! Только помня о прошлом, у вас есть шанс иметь будущее…
24 января 1944 года танковая бригада дяди Володи получила приказ наступать, двигаясть по шоссе на районный центр Шимск под Нижним Новгородом. В районе д. Борки и д. Северная Поляна танки заняли оборону. Подступы были крайне невыгодны: болота. 26 января в 12.30 танки вышли на западную опушку д. Воронково и встретили сильный огонь противника. Три танка оказались в окружении на поляне посреди рощи. В одном из них находился дядя Володя. Как выяснилось позже, им была выслана помощь, которая прорвала огненное кольцо врага в 18.00 26 января, а в 20.00 была освобождена и сама д. Воронково. Только вряд ли дядя Володя узнал об этом. Тот бой стал последним боем командира танкового взвода Владимира Петровича Аглушевича.
Целый день он с товарищами держал оборону своей позиции, но силы были не равны, а географическая позиция, на которую попали танкисты, не выгодна для машины. Дядя Володя сгорел в танке. Больно представлять, что чувствовал молодой парень в последние минуты жизни. И пусть лет ему было немного, но силы воли и выдержки ему было не занимать: он не сдался, не убежал, он умер, став примером несгибаемости и патриотизма для нас, его потомков.
Орден Отечественной войны I ст. 13.02.1944 года он получил вполне заслуженно, но уже посмертно. Поэтому сейчас, с помощью газеты «7 дней», от имени всех, кто погиб, их детей, которые не родились, я хочу обраться к нынешнему поколению: не забывайте о них, ваших родных, того каждого третьего белоруса, погибшего за мир, вашу свободу и счастье! Только помня о прошлом, у вас есть шанс иметь будущее…
Так могло бы быть, но этих картинок нет в моем детстве, и мой дедушка так и не узнал, что появилась я, потому что он погиб на войне. Ему было всего 23 года…
Тогда в далеком сорок пятом его сестра, моя бабушка, получила повестку, что брат ее, которого она не видела с 1940 года и ничего о нем не знала все годы войны, погиб как герой. Но где и при каких остоятельствах это произошло, семья не знала долгие десятилетия. Только в восьмидесятые в руки моей маме случайно попала повесть Михаила Казачинского «Огненный узел». Среди героев произведения мама обнаружила стопроцентного тезку своего дяди. Сердце забилось сильно-сильно. Где-то в сознании стучал вопрос: совпадение или это действительно наш дядя Володя? Завязалась переписка, автор произведения оказался другом и фронтовым командиром дяди Володи. Так, перелистывая страницы книги, наша семья узнала подробности жизни и смерти его на войне.
Так могло бы быть, но этих картинок нет в моем детстве, и мой дедушка так и не узнал, что появилась я, потому что он погиб на войне. Ему было всего 23 года…
Тогда в далеком сорок пятом его сестра, моя бабушка, получила повестку, что брат ее, которого она не видела с 1940 года и ничего о нем не знала все годы войны, погиб как герой. Но где и при каких остоятельствах это произошло, семья не знала долгие десятилетия. Только в восьмидесятые в руки моей маме случайно попала повесть Михаила Казачинского «Огненный узел». Среди героев произведения мама обнаружила стопроцентного тезку своего дяди. Сердце забилось сильно-сильно. Где-то в сознании стучал вопрос: совпадение или это действительно наш дядя Володя? Завязалась переписка, автор произведения оказался другом и фронтовым командиром дяди Володи. Так, перелистывая страницы книги, наша семья узнала подробности жизни и смерти его на войне.
Так могло бы быть, но этих картинок нет в моем детстве, и мой дедушка так и не узнал, что появилась я, потому что он погиб на войне. Ему было всего 23 года…
ФРОНТОВОЙ АЛЬБОМ
Мой прадед – герой
Екатерина САНКОВИЧ, агрогородок Печищи, Светлогорский район, Гомельская областьть
Старые фотографии из семейного альбома… Как много они могут рассказать об истории моей семьи! Со старой фотографии на меня смотрит серьезный старшина, взгляд его внимательный, лицо молодое и красивое. Кто это? Это гвардии старшина Петр Петрович Думинский, мой прадедушка. Он любил вспоминать о военном времени. В памяти родных остались его рассказы, ими я и хочу поделиться с вами.
На военную службу Петр Петрович был призван в 1936 году и после учебы стал специалистом по парашютному делу. Служил в авиации Черноморского флота, пройдя путь от укладчика парашютов до начальника парашютно-десантной службы полка. За всю войну он совершил 25 прыжков с парашютом! Это были не просто прыжки, а испытание новых парашютов.
Однажды при испытании парашюта его толкнули с самолета, и он не успел сгруппироваться. Парашют не открылся, закружился «колбасой», и буквально перед землей купол «вспыхнул» и прадед упал на землю. Он сильно ударился, но ему вовремя оказали помощь, и все обошлось. Прадед потом чуть не застрелил этого «шутника». Человек он был вспыльчивый, с сильным характером. За это и уважали его однополчане, многое доверяли.
Однажды при испытании парашюта его толкнули с самолета, и он не успел сгруппироваться. Парашют не открылся, закружился «колбасой», и буквально перед землей купол «вспыхнул» и прадед упал на землю. Он сильно ударился, но ему вовремя оказали помощь, и все обошлось. Прадед потом чуть не застрелил этого «шутника». Человек он был вспыльчивый, с сильным характером. За это и уважали его однополчане, многое доверяли.
В Болгарии в конце войны прадед встретил одну из них. Конечно, друг друга они узнали, разговорились. И девушка рассказала о том, что из пятерых выжила только она. Летели и прыгали ночью. Когда стали приземляться, одна утонула в реке, остальные повисли на деревьях и были расстреляны фашистами.
Прадед работал фотолаборантом при военной части. Что это значит? Оказывается, они снимали расположение вражеских войск, пленку проявляли и секретно отправляли в штаб.
Интересная была и семейная история прадедушки. Петр Петрович и Антонина Давыдовна расписались в начале 1940-го, а в конце октября родился мой дед. Началась война, прадедушка ушел на фронт, а прабабушку угнали в Германию. О судьбе друг друга они не знали всю войну. Моего дедушку воспитывали родственники в Курской области, в деревне Чашино. Дедушке было три года, когда его отец приехал. Дедушка хорошо помнит эту встречу: было лето, отец помыл его в реке и переодел в матросскую форму, перешитую специально для ребенка, а старую одежду сжег на костре...
Прадед работал фотолаборантом при военной части. Что это значит? Оказывается, они снимали расположение вражеских войск, пленку проявляли и секретно отправляли в штаб.
Интересная была и семейная история прадедушки. Петр Петрович и Антонина Давыдовна расписались в начале 1940-го, а в конце октября родился мой дед. Началась война, прадедушка ушел на фронт, а прабабушку угнали в Германию. О судьбе друг друга они не знали всю войну. Моего дедушку воспитывали родственники в Курской области, в деревне Чашино. Дедушке было три года, когда его отец приехал. Дедушка хорошо помнит эту встречу: было лето, отец помыл его в реке и переодел в матросскую форму, перешитую специально для ребенка, а старую одежду сжег на костре...
Прадеду по долгу службы приходилось инструктировать девушек. Их готовили для работы связистками в тылу врага. Для этого их нужно было научить прыгать с парашютом и правильно приземляться. Времени было мало, возможности набраться опыта в прыжках тоже. Прадед рассказывал, как одна девушка испугалась, что парашют не раскроется и поэтому мертвой хваткой вцепилась в него. Пришлось прыгать вместе.
Подготовка связисток проводилась в строгой секретности, даже имени друг друга они не знали, не знали и о дальнейших судьбах.
Подготовка связисток проводилась в строгой секретности, даже имени друг друга они не знали, не знали и о дальнейших судьбах.
Закончилась война. Прадедушка вернулся с войны в 1946 году. Забрал сына у родственников, а в 1947 году вернулась из Германии прабабушка. По воле случая ей пришлось работать в семье немца, она помогала по дому, смотрела ребенка.
Семья воссоединилась и вскоре пополнилась сыном Анатолием и дочерью Аллой.
Петр Петрович был удостоен медали «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг.», медали «За отвагу», награжден орденом Отечественной войны II степени. Сохранилась фуражка прадедушки, она стала семейной реликвией.
Альбом закрыт. А я все думаю: каким героическим человеком был мой прадед! Он заслужил, чтобы о нем помнили в семье, знали о том, что мой прадед был героем.
Семья воссоединилась и вскоре пополнилась сыном Анатолием и дочерью Аллой.
Петр Петрович был удостоен медали «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг.», медали «За отвагу», награжден орденом Отечественной войны II степени. Сохранилась фуражка прадедушки, она стала семейной реликвией.
Альбом закрыт. А я все думаю: каким героическим человеком был мой прадед! Он заслужил, чтобы о нем помнили в семье, знали о том, что мой прадед был героем.
ФРОНТОВОЙ АЛЬБОМ
Освенцим – фабрика смерти...
Учитель ГУО «СШ №1 г.п. Шарковщина» Витебской области
Марина Хохолко
Марина Хохолко
Впервые я узнала, что такое Освенцим, в 10 лет, 9 мая 1985 года. Мы с сестрой приехали поздравить бабушку. На коленях у нее лежала старая, пожелтевшая, зачитанная книжка со странным названием «Фабрика смерти». Она протянула нам эту книгу, и на ее руке мы увидели номер – синие цифры. Удивились – что это? И тогда бабушка рассказала нам, какие круги ада ей пришлось пройти в годы войны.
Утром в 4.30 и вечером в 18.00 всех узников лагеря выгоняли на «апель-плац» для переклички. Люди стояли часами, в мороз и снег, мокли под дождем. Полураздетые. Такие издевательства выдерживали не все.
Узников «уничтожали работой», страшным голодом. Кроме водяной похлебки и 200 г хлеба – больше ничего. Слабых и больных отправляли в газовые камеры, в крематорий.
В октябре 1944 года моя бабушка заболела тифом. Семь дней провалялась в медицинском бараке – без лекарств, без еды. Выжила. Организм был молодой, закаленный с детства, это и спасало...
Поле войны бабушка Лена стала учительницей, очень любила свою работу и Родину, патриотами воспитывала детей и учеников.
Бабушки Лены уже нет в живых, но каждый год 9 Мая я прихожу к памятнику со своей семьей, приношу цветы, и с каждым годом все острее ощущаю, как молодые наши бабушки и дедушки в годы войны хотели жить, любить… Как проклятая война поломала их судьбы.
Узников «уничтожали работой», страшным голодом. Кроме водяной похлебки и 200 г хлеба – больше ничего. Слабых и больных отправляли в газовые камеры, в крематорий.
В октябре 1944 года моя бабушка заболела тифом. Семь дней провалялась в медицинском бараке – без лекарств, без еды. Выжила. Организм был молодой, закаленный с детства, это и спасало...
Поле войны бабушка Лена стала учительницей, очень любила свою работу и Родину, патриотами воспитывала детей и учеников.
Бабушки Лены уже нет в живых, но каждый год 9 Мая я прихожу к памятнику со своей семьей, приношу цветы, и с каждым годом все острее ощущаю, как молодые наши бабушки и дедушки в годы войны хотели жить, любить… Как проклятая война поломала их судьбы.
А эти цифры – ничем не смываемые отметины страшного лагеря Освенцим.
Всю шестьдесят пятую тысячу в лагере составляли витебские. Ей на долю из этой тысячи выпал один из последних номеров – 65948. Показывать эту татуировку, этот номер на руке она не любила, а вспоминая о пережитом, сразу вызывали слезы.
Мы целый вечер говорили с бабушкой о войне, о ее подруге по лагерю Октябрине. Некоторые страницы «Фабрики смерти» читали вместе, рассматривали старые фотографии. Для нас это было потрясением, настоящим уроком мужества и стойкости. Сколько пережила бабушка? Как она выжила? Ее рассказ помню до сих пор.
Всю шестьдесят пятую тысячу в лагере составляли витебские. Ей на долю из этой тысячи выпал один из последних номеров – 65948. Показывать эту татуировку, этот номер на руке она не любила, а вспоминая о пережитом, сразу вызывали слезы.
Мы целый вечер говорили с бабушкой о войне, о ее подруге по лагерю Октябрине. Некоторые страницы «Фабрики смерти» читали вместе, рассматривали старые фотографии. Для нас это было потрясением, настоящим уроком мужества и стойкости. Сколько пережила бабушка? Как она выжила? Ее рассказ помню до сих пор.
Когда попали на территорию лагеря, решили, что это хлебозавод. Запах дыма из печей крематория напоминал запах хлеба. Но очень быстро поняли, в какой ад попали. На узников надели полосатую лагерную форму, накололи номер на руке (он стал вместо имени на долгие дни заключения), постригли наголо, дали деревяшки на ноги, красные треугольники на грудь и на рукав (так обозначали русских, советских). Отправили в барак. Трехэтажные нары. Тесно. Ни умывальника, ни туалета. В углу – бак для нечистот. Жизнь в бараке была пыткой. Вокруг женщины и дети из СССР, Польши, Румынии, Югославии. Потом детей забрали, женщины долго плакали, знали, что больше их не увидят. Эсэсовцы с дубинками и собаками гнали на работу через ворота лагеря, где был лозунг «Труд делает свободным». Громко играла маршевая музыка, чтобы заглушить стоны и крики страдальцев.
ФРОНТОВОЙ АЛЬБОМ
«Я вярнуўся, бо ты чакала…»
Валерый ТУХТА, в. Велеўшчына, Лепельскi раён, Вiцебская вобласць
Хутка данеслася вестка аб пачатку вайны ў лепельскую вёску Сталюгі. Сярод мужчын, якія трапілі пад мабілізацыю, быў Іван Дзёмка. Толькі перад Калядамі трагічнага 41-га года ён вярнуўся дахаты з войска.
Праводзілі на вайну бацькоў і сыноў усёй вясковай грамадой, сярод якой была і дзяўчына Вольга – суседка і каханая Івана. Праклятая вайна пераблытала ўсе планы маладых – яны збіраліся пажаніцца. Адзіным успамінам аб суджаным на чатыры гады стаў для Вольгі фотаздымак і словы, сказаныя каханым на развітанне: «Чакай мяне!»
Як распавядаў потым Іван, пабыў на розных франтах. Спачатку трапіў у кавалерыю. Праўда, больш даводзілася не шашкай махаць, а ваяваць у пешым страі. Нейкі анёл-ахоўнік засцерагаў ад куль і снарадаў. Мо ратавала думка аб Вользе, якой абяцаў вярнуцца хоць з пекла. I якая верыла, чакала яго. Удзельнічаў сяржант Дзёмка ў абароне Масквы. Адтуль гнаў ворага прэч з нашай зямлі. Толькі летам 1944 года бацькі атрымалі ад сына першую вестачку, што жывы, даб'е ворага ў яго логаве і вернецца ў родныя Сталюгі, да бацькоў і каханай Вольгі.
Як распавядаў потым Іван, пабыў на розных франтах. Спачатку трапіў у кавалерыю. Праўда, больш даводзілася не шашкай махаць, а ваяваць у пешым страі. Нейкі анёл-ахоўнік засцерагаў ад куль і снарадаў. Мо ратавала думка аб Вользе, якой абяцаў вярнуцца хоць з пекла. I якая верыла, чакала яго. Удзельнічаў сяржант Дзёмка ў абароне Масквы. Адтуль гнаў ворага прэч з нашай зямлі. Толькі летам 1944 года бацькі атрымалі ад сына першую вестачку, што жывы, даб'е ворага ў яго логаве і вернецца ў родныя Сталюгі, да бацькоў і каханай Вольгі.
Польшчу, Чэхаславакію – паў-Еўропы прайшоў Іван. Перамогу сустрэў у Германіі. Затым ваяваў з японцамі на Далёкім Усходзе. Дэмабілізаваўся восенню 1945 года. Душа рвалася дахаты, аднак чамусьці было сорамна паказацца на вочы аднавяскоўцам і любай дзяўчыне ў прагорклай ад салдацкага поту і зношанай гімнасцёрцы, хаця на ёй і ззялі ордэн Чырвонай Зоркі, медалі «За абарону Масквы», «За адвагу». Таму ляжаў у кустах пад Рудняй, пакуль не сцямнела, каб незаўважаным прыйсці ў Сталюгі. «Магчыма, я выжыў толькі таму, што ты мяне чакала», – былі першыя словы Івана, сказаныя пры сустрэчы з Вольгай. У хуткім часе дзяўчына стала яго жонкай.
Вайна для кожнага не прайшла лёгка, асабліва для тых, хто выпіў яе крывавую чашу да дна. Так было і з Іванам Несцеравічам. Не мог ён без слёз на вачах глядзець фільмы пра вайну. Адразу ўзгадваліся маладыя гады, праведзеныя ў ваенных паходах, франтавыя таварышы, загінуўшыя ў баях.
Вайна для кожнага не прайшла лёгка, асабліва для тых, хто выпіў яе крывавую чашу да дна. Так было і з Іванам Несцеравічам. Не мог ён без слёз на вачах глядзець фільмы пра вайну. Адразу ўзгадваліся маладыя гады, праведзеныя ў ваенных паходах, франтавыя таварышы, загінуўшыя ў баях.
ФРОНТОВОЙ АЛЬБОМ
Гадание на бобах
Дарья Хомич, д. Смоличи, Копыльский район, Минская область
Семен Тимофеевич Киеня – легендарный солдат: призвавшись в 1944 г. после освобождения Беларуси, с боями дошел до Берлина. В 1947 году в звании старшего сержанта вернулся в родную Варшавку Копыльского района к своей семье.
Родился Семен в 1916 году в многодетной семье крестьянина. День своего рождения точно не знал: родители помнили только пору года, весну. Он случайно выбрал день 9 мая и каждый год праздновал его как день своего рождения, а потом и как День Победы. Когда собирались на двойной праздник его родные, он испытывал огромное счастье, надевал парадный мундир с орденами и медалями и вспоминал былое.
Правнук забирался к деду на колени и осторожно трогал боевые награды: медали «За отвагу», «За боевые заслуги», «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.» – и просил рассказать о войне. Старый солдат хотел, чтобы правнук запомнил его военные истории.
Семен был артиллеристом, но случалось ходить в разведку. В его взводе служили бойцы разных национальностей, но все были как родные братья. Среди солдат был смуглый паренек, армянин, он попросил Семена найти где-нибудь обыкновенные бобы. Разведчик выполнил просьбу.
Паренек взял три боба и бросил их на стол. Посмотрел, как они рассыпались, и проговорил: «Жить, Семен, будешь хорошо до старости, вернешься домой без единой царапины, будут уважать тебя люди». Потом взял еще три боба, бросил на стол и грустно сказал: «А меня – нет! Я скоро погибну!» Бойцы, которые наблюдали за ними, удивились, а на следующий день все начало сбываться.
Правнук забирался к деду на колени и осторожно трогал боевые награды: медали «За отвагу», «За боевые заслуги», «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.» – и просил рассказать о войне. Старый солдат хотел, чтобы правнук запомнил его военные истории.
Семен был артиллеристом, но случалось ходить в разведку. В его взводе служили бойцы разных национальностей, но все были как родные братья. Среди солдат был смуглый паренек, армянин, он попросил Семена найти где-нибудь обыкновенные бобы. Разведчик выполнил просьбу.
Паренек взял три боба и бросил их на стол. Посмотрел, как они рассыпались, и проговорил: «Жить, Семен, будешь хорошо до старости, вернешься домой без единой царапины, будут уважать тебя люди». Потом взял еще три боба, бросил на стол и грустно сказал: «А меня – нет! Я скоро погибну!» Бойцы, которые наблюдали за ними, удивились, а на следующий день все начало сбываться.
Разведчики совершали очередную вылазку на вражескую территорию и наткнулась на немчуру. Завязался неравный бой. Бойцы отступали на свои позиции под шквалом пулеметного огня. Паренек-армянин держался сержанта Семена Тимохи (так по-братски называли Семена Тимофеевича). Паренек не хотел, чтобы смерть его была бесполезной, и решил проявить геройство. Молодой солдат закрыл собой сержанта от пули и спас его. Бойцы не успели вынести израненного армянина с поля боя. Он так и остался лежать на вражеской территории. Безызвестный герой не пожалел своей жизни в конце войны.
Вскоре Семен вернулся в родную деревню, честно трудился председателем Краснослободского исполнительного комитета. Он состоялся как ответственный партийный работник и хороший семьянин. Односельчане уважали его за героическое военное прошлое и за трудовые заслуги в мирное время. Семен еще в 45-м пообещал себе съездить в Армению, чтобы поклониться земле, которая подарила солдата-героя, спасшего ему жизнь. Свое слово Семен Киеня сдержал…
Ветеран не дожил 4 года до 100-летнего юбилея.
Вскоре Семен вернулся в родную деревню, честно трудился председателем Краснослободского исполнительного комитета. Он состоялся как ответственный партийный работник и хороший семьянин. Односельчане уважали его за героическое военное прошлое и за трудовые заслуги в мирное время. Семен еще в 45-м пообещал себе съездить в Армению, чтобы поклониться земле, которая подарила солдата-героя, спасшего ему жизнь. Свое слово Семен Киеня сдержал…
Ветеран не дожил 4 года до 100-летнего юбилея.
ФРОНТОВОЙ АЛЬБОМ
Дуб победителя...
Наталья КОРБУТ
…Сидя за столом или лежа на кушетке за хатой, слушая приятное жужжание пчел, дед любил рассказывать о тех тяжелых испытаниях, которые выпали на его долю и не сломили его.
В послевоенное время дедушка продолжал работать председателем колхоза деревни Юшковичи, председателем Осовецкого сельского совета Любанского района, а после долгие годы трудился лесником в местном лесничестве. Он посадил много лесов, которые сегодня шумят вокруг деревни.
В центре поселка на площади растет дуб: сильный, ветвистый, стройный. Дед сказал, что у него особая история.
В центре поселка на площади растет дуб: сильный, ветвистый, стройный. Дед сказал, что у него особая история.
А дед мой – Антон Тимофеевич Кунцевич, 1915 года рождения, житель деревни Крываль Любанского района Минской области. До Великой Отечественной войны работал председателем колхоза. В первый же день войны началась мобилизация мужчин призывного возраста, но оккупация была стремительной и не все попали на фронт. На день отправления эшелона немцы были уже в Слуцке и в Минске, поэтому эшелон остановили на станции Уречье, так как дальше проехать было невозможно, и всех отпустили в лес. С этого момента и началась партизанская жизнь дедушки в 100-й бригаде имени Кирова под руководством А.И. Шубы. Бригада успешно провела множество операций, о чем свидетельствуют и награды деда – медали «За отвагу», «За боевые заслуги»...
Однажды, когда я была летом у дедушки в деревне, намазав горбушку хлеба медом и сделав чай из прутьев малины, дед начал рассказ: «В наших местах до войны было много непроходимых лесов, поэтому там и был партизанский край. Партизаны взрывали мосты, делали рейды на железную дорогу в Старые Дороги, нападали на полицейские гарнизоны. Только под командованием Шубы – семь партизанских отрядов, но у нас было мало оружия, патронов, а немцы пустили на нас технику, из лесов выгнали в болото, там и жили мы, в землянках. На болотах собралось шесть бригад, шесть тысяч партизан, а немцев, которые окружали, было 45 тысяч. У них бронемашины и танки, самолеты – вся техника, а у нас что – по два патрона на человека! По три раза на день наступали, немцы заняли все острова на болоте, где жили партизаны. Шуба вырвался из окружения с двумя отрядами, остальные погибли там. На острове Зыслов стоит памятник погибшим партизанам».
Дед любил рассказывать долго, во всех подробностях. Во время войны его отца и брата (моего прадеда Тимофея и деда Владимира) немцы сожгли в сарае за связь с партизанами. Всего тогда было загублено 70 человек. На этом месте в городском поселке Осовец сейчас стоит обелиск, на котором выбита и фамилия моего прадеда.
Дедушка в 1943 году познакомился с моей бабушкой (Софьей Федоровной), которая пряталась в лесу и пекла партизанам хлеб. Там же, живя на болотах, они родили двух дочерей, которые вскоре заболели и умерли от скарлатины.
Дед любил рассказывать долго, во всех подробностях. Во время войны его отца и брата (моего прадеда Тимофея и деда Владимира) немцы сожгли в сарае за связь с партизанами. Всего тогда было загублено 70 человек. На этом месте в городском поселке Осовец сейчас стоит обелиск, на котором выбита и фамилия моего прадеда.
Дедушка в 1943 году познакомился с моей бабушкой (Софьей Федоровной), которая пряталась в лесу и пекла партизанам хлеб. Там же, живя на болотах, они родили двух дочерей, которые вскоре заболели и умерли от скарлатины.
На этом месте стояла церковь. В 1931 году, когда ее разобрали, на срубе обнаружили дату ее строительства. Триста лет было церкви, тут и рос тогда старый дуб.
В марте 1943 года в клубе, который построили на месте старой церкви, возле старого дуба размещался штаб партизанской бригады имени Кирова. Враги не раз пытались расправиться с непокорной деревней, но им это не удавалось. Тогда они бросили на мирных жителей авиацию. Покалеченный взрывами, погиб и дуб.
Несколько лет стоял посреди деревни обгорелый остов дуба, как воспоминание о страшных и тревожных годах. А весной, перед празднованием 12-й годовщины Победы, председатель сельского совета – мой славный дед – принес из леса молоденький дубок и посадил его в обгорелом дуплище погибшего дерева.
Прошло время. Дуб укоренился, вырос, повзрослел, стал достойной заменой своему предку и стоит по сей день.
В марте 1943 года в клубе, который построили на месте старой церкви, возле старого дуба размещался штаб партизанской бригады имени Кирова. Враги не раз пытались расправиться с непокорной деревней, но им это не удавалось. Тогда они бросили на мирных жителей авиацию. Покалеченный взрывами, погиб и дуб.
Несколько лет стоял посреди деревни обгорелый остов дуба, как воспоминание о страшных и тревожных годах. А весной, перед празднованием 12-й годовщины Победы, председатель сельского совета – мой славный дед – принес из леса молоденький дубок и посадил его в обгорелом дуплище погибшего дерева.
Прошло время. Дуб укоренился, вырос, повзрослел, стал достойной заменой своему предку и стоит по сей день.
ФРОНТОВОЙ АЛЬБОМ
«ВСЕ у нас будет»
Елена Терешкова, г. Могилев
Мария Анисимовна Клепча была матерью трех дочерей и семерых сыновей, на которых с начала войны одна за одной стали приходить казенные бумаги – первая, вторая, третья, четвертая, пятая, шестая… С войны домой суждено было вернуться только самому младшему, Роману, который родился 28 декабря 1916 года.
Последним местом воинской службы рядового старшего пулеметчика Клепчи с 12.02.1943 по 24.04.1943 был Северо-Западный фронт, 68-я армия, 8-я гвардейская воздушно-десантная дивизия, 22 гвардейский воздушно-десантный полк. Участвовал в ликвидации Рамушевского коридора, ожесточенных боях на Ловати и Редье. Ранен снайпером во время боя в левую руку. Как легкораненый ходячий шел за санитарной повозкой.
Молоденькая санитарочка, лицо которой запомнил навсегда, обратила внимание, что бойцу очень плохо. Было решено выделить ему в сопровождение солдата, отправить напрямки в другую медсанчасть. Ехала как раз машина с тюфяками. Шофер не хотел брать, но сопровождающий вступился: «Ты что, шкура, делаешь!». Ранение оказалось тяжелым. Снайпер применил бронебойно-зажигательную пулю, было разможжено 6 сантиметров плечевой кости, обожжены фосфором мышечные ткани. Сохранить локтевой сустав врачам не удалось. Парня перевели на реабилитацию в Ташкент.
Молоденькая санитарочка, лицо которой запомнил навсегда, обратила внимание, что бойцу очень плохо. Было решено выделить ему в сопровождение солдата, отправить напрямки в другую медсанчасть. Ехала как раз машина с тюфяками. Шофер не хотел брать, но сопровождающий вступился: «Ты что, шкура, делаешь!». Ранение оказалось тяжелым. Снайпер применил бронебойно-зажигательную пулю, было разможжено 6 сантиметров плечевой кости, обожжены фосфором мышечные ткани. Сохранить локтевой сустав врачам не удалось. Парня перевели на реабилитацию в Ташкент.
В 1944-м Роман вернулся на родину, в д. Загатье Кличевского района. Он придумал приспособление, чтобы косить: перекидывал ремень через плечо, к ремню приделывал кольцо, вставлял косье.
Через некоторое время привел молодую жену в дом к матери, где уже жила супруга погибшего брата Кирилла и племянник от умершей в войну сестры. Свадебным подарком была лишь глиняная мисочка. Горько плакала молодая, но муж пообещал: «Все у нас будет».
Роман Егорович был председателем колхоза до 60 лет. Его уважали. Нрав имел крутой. Сам с семьей голодал, но всеми силами старался возродить хозяйство. Мать Мария Анисимовна прожила 94 года. А Роман Егорович с супругой Марией Антоновной воспитали двенадцать детей: пять дочерей и семь сыновей.
Умер 4 апреля 2004 года на 88 году жизни. Награжден орденом Отечественной войны II степени.
Через некоторое время привел молодую жену в дом к матери, где уже жила супруга погибшего брата Кирилла и племянник от умершей в войну сестры. Свадебным подарком была лишь глиняная мисочка. Горько плакала молодая, но муж пообещал: «Все у нас будет».
Роман Егорович был председателем колхоза до 60 лет. Его уважали. Нрав имел крутой. Сам с семьей голодал, но всеми силами старался возродить хозяйство. Мать Мария Анисимовна прожила 94 года. А Роман Егорович с супругой Марией Антоновной воспитали двенадцать детей: пять дочерей и семь сыновей.
Умер 4 апреля 2004 года на 88 году жизни. Награжден орденом Отечественной войны II степени.
